История советской литературы
Тут Сажин не выдержал, распрямился:
– Вы все ерничаете, Павел Филиппович!? Я же вам много раз говорил, что вернулся из Севастополя, привез несколько ящиков документов, пишу «Севастопольскую хронику».
– Ваще, может ты и пишешь, – спокойно отреагировал Павел Филиппович, – а вот Томка, ваще, говорит – из жизни феллахов…190Владимир Алексеевич Солоухин записал свой разговор со старообрядцем.
– Павел Михайлович, а что же вы с церковью-то никак не поладите? Бог у вас один, Христос один…
– Нет, Лексеич, нам с ними никак нельзя.
– Почему же?
– Сам посуди: мы говорим и пишем Исус, а они уж Иисус… Так куды нам с ними!..191Писатель Дмитрий Валентинович Евдокимов рассказал, как однажды к нему в кабинет, а был он тогда главным редактором издательства «Московский рабочий», пришла главбух издательства и тихо проговорила:
– Дмитрий Валентинович, не слишком ли вы завышаете гонорар этому писателю?
Речь шла о каком-то периферийном авторе.
– А что вас смущает? – глянул на нее Евдокимов.
– Смущают расценки. Мы таких гонораров своим авторам не выплачивали.
– Но ведь речь-то идет не о служебной и не о специальной литературе, а о художественной.
– Тем более, – подхватила главный бухгалтер. – Что тут особенного? Автор что хочет, то и пишет.
Дмитрий Валентинович спокойно сказал:
– Печатный лист – это двадцать четыре машинописных страницы. Тридцать строк, в строке шестьдесят знаков. Вот вы попробуйте разлинуйте эти страницы и на каждой строке просто пишите какое-нибудь слово или набор из нескольких слов, типа «дурак, дурак, дурак», или «я тебя люблю». И так по тридцать строк на каждой странице из двадцати четырех. А ведь писатель помимо всего прочего не просто заполняет страницы, а еще и подолгу выискивает необходимые слова, изводит ради одной страницы десятки страниц.