История советской литературы
Потом он повелел правдистам развести нас по кабинетам, чтобы каждый из нас написал свое слово прощания и свое обращение к согражданам.
Сел я в каком-то кабинете, а ни о чем думать не могу – пустота. А в душе звучит сообщение о смерти Сталина, сделанное с радостной интонацией Сусловым.
Встал. Прошелся по коридору. Заглядывал в приоткрытые двери кабинетов. Все согбенно сидят за столами и строчат.
Увидев Аркадия Первенцева, зашел к нему.
– Ты что, уже написал? – спросил он меня.
Поведал ему в двух словах о своих ощущениях.
– А давай вместе. Я пишу, а ты меня редактируй и поправляй.
«Грамотей»-то он был известный.
Так мы и написали полторы странички прощания…
Собрали наши «сочинения», но они так и не увидели света.
В «Правде» была опубликована лишь телеграмма Михаила Шолохова «Прощай, отец»…272Заведующий отделом «Двенадцать стульев» в «Литературной газете» Виктор Васильевич Веселовский как-то спросил меня:
– А ты знаешь, как у нас в отделе зовут твоего приятеля критика Михаила Ханановича Синельникова?
– Откуда же мне знать?!
– Его зовут «еврей Пржевальского»…273Василий Петрович Росляков предложил однажды Борису Андреевичу Можаеву:
– Давай я тебя познакомлю с Петром Федоровичем Юшиным. Прекрасный человек. Профессор в университете. Всерьез занимается Есениным. Во время войны был комиссаром.