История советской литературы
И тут слово допросил Павел Филиппович Нилин.
– Я ваще не против Вильяма Ефимовича. Он действительно прекрасный человек и внимательный доктор. Но если уж мы, ваще, полуклинику начали принимать в Союз, то у нас, ваще, есть там люди с большим стажем, чем у Гиллера. В гардеробе, например, Мотя работает уже больше тридцати лет. Так давайте, ваще, его сначала примем в Союз, а уж потом Вильяма Ефимовича Гиллера…288Николай Корнеевич Чуковский рассказал о вечере «Цеха поэтов» зимой 1921 года в Доме искусств, где глава «цеха» Николай Степанович Гумилев выполнял роль конферансье.
После Ирины Одоевцевой /Ирины Владимировны Гейнике/ олово было предоставлено Сергею Евгеньевичу Нельдихену-Ауслендеру. Он был высок ростом, тощий, с длинным гоголевским носом.
– И вообще, – говорил Николай Корнеевич, – в его лице было нечто гоголевское, которое он старательно подчеркивал и прической под Гоголя, и особой бархатной пелериной, тоже сделанной «по-гоголевски».
Среди писательской братии он пользовался устойчивой репутацией дурака, хотя, по-моему, он ее не заслуживал. Был он плут, фантазер и чудак. Но, представляя его публике в тот вечер, Гумилев говорил о нем как о дураке.