История советской литературы
Первым Росляков предложил навестить Павла Филипповича Нилина.
– Ты ведь знаешь Нилина? – спросил он Казакова.
– Да нет… Не знаю, – ответил тот.
– Как же… известный мэтр, учитель. Его повести «Испытательный срок» и «Жестокость» – вообще классика.
– Все равно не знаю… Но если ты хочешь, то давай пойдем к Нилину, – согласился Казаков.
И вот они у входной двери на дачу Нилиных.
Постучались.
Послышалось шарканье ног, щелкнула задвижка, и в дверях появился Павел Филиппович в исподнем.
– Ох, ребятки… Я ваще и не ждал… Мы уже ваще легли… Извините за вид, Василий Петрович, Юрий Павлович, могли бы и предупредить ваще!..
После короткого замешательства Росляков и Казаков оказались в доме. Росляков запел: «Рождество Твое, Христе…»
Павел Филиппович прислонился, пригорюнившись, к косяку двери, Юрий Павлович прослезился.
Когда Василий Петрович закончил песнопение и поздравил хозяина с праздником Рождества Христова, тот расчувствованно сказал:
– Я и не думал ваще, что вы так можете, Василий Петрович. Если бы знал… Была бы бутылка, я бы вас угостил. Но ничего нет… Правда, ваще Матильда щи сварила. Хотите, я вас холодными щами угощу?
Я тут молчавший Казаков обратился к Рослякову:
– Вася, к кому ты меня привел? Это же извозчик, а не писатель. Пойдем, я тебя отведу к настоящему писателю…
Они покинули дачу Нилина и отправились по притихшему ночному Переделкину маршрутом, который прокладывал Казаков.
Возле одной из калиток остановились.
Юрий Павлович дал знать о том, что к хозяевам пришли. Калитка отворилась, и они подошли к дому, где на пороге их встретил хозяин.
– Здравствуйте, Валентин Петрович! – поприветствовал Катаева Юрий Павлович.