Оскар Фельцман о Роберте Рождественском
Оскар Фельцман: «Когда Рождественский услышал написанную мною музыку, его глаза наполнились слезами»
Вчера легендарному советскому поэту исполнилось бы 80 лет
Роберт Рождественский вошел в историю советской поэзии еще при жизни. Он был одним из знаменитых шестидесятников. Дружил с Евгением Евтушенко, Андреем Вознесенским, Виталием Коротичем, Беллой Ахмадулиной. Рождественский издал много сборников стихов, был награжден премией Ленинского комсомола и Государственной премией. Поступить в литературный институт ему удалось лишь со второго раза. Сама судьба вмешалась, ведь иначе он не встретил бы любовь всей своей жизни — Аллу Кирееву.
*Роберт Рождественский был достаточно скромным человеком. Не любил яркой одежды, смокингов и парадных костюмов
Именно Рождественский написал знаменитые строки «Не думай о секундах свысока», которые благодаря музыке Микаэла Таривердиева превратились в песню для фильма «Семнадцать мгновений весны». Перу Роберта Рождественского принадлежат и слова хитов «Позвони мне, позвони», «Эхо любви», «Погоня», «Песня о далекой Родине». Многие из них создавались поэтом вместе с композитором Оскаром Фельцманом. Самая известная из них — «Огромное небо» — была спета Эдитой Пьехой.
«За свою долгую жизнь мне не приходилось встречать более честного, нежного и смелого человека, чем Роберт»
— Роберт — это часть моей жизни, — рассказывает известный композитор, народный артист России Оскар Фельцман. — Признаюсь, он стал для меня человеком, без которого я долгое время не мог представить свое существование. Да и сейчас бывают дни (особенно если тяжело, нужно с кем-то посоветоваться), когда я обращаюсь к Роберту. Знаю, что меня он слышит оттуда, с небес. За свою долгую жизнь мне не приходилось встречать более смелого, честного и нежного человека.
— Как вы познакомились с Робертом Ивановичем?
— К тому времени, когда это случилось, Рождественский был уже известным поэтом. Признаюсь, хотелось с ним поработать, но мое внутреннее стеснение не давало возможности взять и запросто позвонить Роберту по телефону. Мы познакомились благодаря советскому писателю Анатолию Алексину. Толя написал пьесу «Мой брат играет на кларнете» и предложил нам с Робертом вместе над ней поработать. Я писал музыку, Рождественский — стихи. Это была наша первая совместная работа, но мы сразу почувствовали, что нам комфортно вдвоем. С того времени и практически до последних дней жизни Роберта часто творили вместе. Рождественский любил говорить: «Знаешь, Оскар, мы с тобой единомышленники. Даже думаем одинаково…» После работы над пьесой в творческом плане мы уже практически не расставались. Конечно, наши лучшие произведения — это песни, многим из которых исполнилось уже более полувека.
— Недавно вновь слышала ваше «Огромное небо» в исполнении Эдиты Пьехи.
— Эта песня была особо любима Робертом. Так получилось, что на протяжении всей моей жизни я пишу музыку под готовые стихи. Помню, однажды ко мне домой пришел Роберт и сказал, что в газете «Правда» напечатали его стихотворение «Огромное небо». Дескать, в нем рассказывается о подвиге двух летчиков, которые спасли большой город от беды, направив горящий самолет далеко в лес. Они погибли, а в городе даже не узнали, что произошла такая трагедия. И тут же прочитал свое творение. Несколько минут, потрясенный услышанным, я не мог даже говорить. Потом сказал, что, конечно, хочу написать музыку к этим стихам. Через несколько дней песня была готова, и я показал ее Роберту. Он ничего не изменил. Мне даже показалось, что в какой-то момент его глаза наполнились слезами.
— Песня действительно получилась очень трогательная.
— Я не встречал ни одного человека, которому бы она не нравилась. Мы часто ездили с Робертом выступать с концертами. Помню, в Риге в Доме офицеров я сел к роялю и сам исполнил «Огромное небо». После выступления к нам за кулисы пришел командир одной из частей, сказав: «Так это же про наших летчиков». И рассказал нам точь-в-точь такую же историю, какая была описана Робертом. Оказалось, что в годы Великой Отечественной войны подобный подвиг совершили многие советские пилоты. На IX Всемирном фестивале молодежи и студентов в Софии «Огромное небо» и ее авторы удостоились наград. За исполнение песни призом была награждена и Эдита Пьеха. Она стала первой исполнительницей этого произведения. Когда мы вернулись в Москву, на родине нас встречали как героев. Эдита спускалась по трапу самолета в скромном элегантном белом платьице, а внизу ее ожидала толпа поклонников, буквально завалившая певицу цветами. Она повернулась к нам с Робертом (мы шли позади) и по ее лучезарной улыбке стало понятно, как счастлива Пьеха.
«Он немного заикался, но это лишь придавало ему особый шарм»
*Оскар Фельцман создал вместе с Робертом Рождественским множество замечательных песен
— У вас с Робертом Ивановичем никогда не было разногласий по поводу того, кто будет исполнять ваши песни?
— Мы не поссорились с ним ни разу. С Робертом это невозможно было сделать. Он очень интеллигентный, разумный человек. Не помню ни одного случая, чтобы Роберт на кого-то повысил голос. Если ему что-то не нравилось, он просто уходил в другую комнату или покидал компанию, но никогда не устраивал скандалов. Эдита Пьеха была одной из любимых певиц Роберта. Когда я написал «Огромное небо» и пришел показывать музыку Рождественскому, то тут же сказал, что хочу отдать песню Эдите Пьехе. Он лишь с воодушевлением заметил: «Прекрасно, это лучший выбор!» Потом родилась песня: «Какие старые слова, ах как кружится голова…» И ее тоже спела Эдита Станиславовна.
С годами образовался определенный круг исполнителей, которые нас обоих устраивали: Валентина Толкунова, Людмила Зыкина, Марк Бернес, Сергей Захаров и, конечно, Иосиф Кобзон. Я познакомился с Иосифом, когда он был никому не известным начинающим певцом. Однажды просто позвонил в дверь моей квартиры и представился: «Я Иосиф Кобзон. Хочу, чтобы вы меня послушали». Молодой человек был очень настойчив. Я пригласил его в дом, послушал и сказал: «Что ж, Иосиф, будем работать». Честно говоря, сейчас даже не помню, какой была наша первая с Кобзоном совместная песня. Слава Богу, мы работаем вместе по сей день. Если бы Роберт был жив, представляю, сколько хитов мы бы создали…
— Немногие знают, что Роберт Иванович был замечательным драматургом.
— Безусловно. Я написал с Рождественским несколько оперетт и мюзиклов. Одной из его любимых музыкальных картин была «Старая комедия», созданная по мотивам пьесы Томаса Брандона «Тетка Чарлея». Эта оперетта была поставлена практически во всех театрах Москвы. Больше всего публике нравилось, когда герой исполнял песенку про любовь на замечательные стихи Роберта Рождественского:
«Это любовь, просто любовь это,
Может она буйствовать вновь и вновь…
Сколько тепла, сколько в любви света!
Солнце людей — любовь…»
Роберт говорил, что придумал эти строчки благодаря своей супруге Алле Киреевой. «Каждый день я не устаю признаваться ей в любви», — откровенничал Рождественский.
— Известно, что они прожили вместе более 40 лет и были образцовой парой среди литераторов.
— Аллочка была для Роберта всем! Они познакомились еще во времена учебы в литературном институте. Мне кажется, Роберт был однолюб. Несмотря на то что его окружали очень красивые женщины, по-настоящему любил одну Аллу. Надо признать, в Рождественского сложно не влюбиться. Он был высок, красив, с гривой волос, очень пронзительными глазами, чувственным ртом и потрясающим чувством юмора. Если Роберт появлялся в компании, все внимание было приковано только к нему. Он иногда немного заикался, но это лишь придавало ему особый шарм. Роберт рассказывал, что первым его слушателем всегда была Алла. Она литературный критик, поэтому достаточно строго относилась даже к тому, что делал супруг. Замечания позволялось делать также дочерям Роберта Екатерине и Ксении. Никому более это было не дозволено…
«Иногда мне казалось, что двери в его доме не закрывались никогда. Рождественский обожал принимать гостей»
— Вы часто бывали в гостях друг у друга?
— К счастью, мы жили по соседству. Наши песни рождались то у меня дома, то у Роберта. Он занимал роскошную большую квартиру, которая раньше была коммуналкой. В гостиной у Рождественского стоял рояль, за которым можно было увидеть и Муслима Магомаева, и Яна Френкеля. Роберт и сам был удивительно музыкален, хорошо играл на баяне и фортепиано. В свое время Рождественский закончил военно-музыкальное училище. Иногда мне казалось, что двери в его доме никогда не закрывались. Роберт обожал принимать гостей.
— Кто же на всех готовил?
— У него были теплые и трепетные отношения с тещей. Она нежно называла его Робочкой и варила ему кашки. Роберт жаловался на боли в желудке, у него была язва, поэтому старался придерживаться диеты. На самом деле он был достаточно скромным человеком в быту. Не любил яркой одежды, смокингов и парадных костюмов. Когда появились серьезные заработки (это было начало 60-х годов), Роберт позволил себе купить автомобиль — «Москвич». Часть денег, по-моему, он занял у кого-то из друзей. Хотя заядлым автомобилистом Роберт так и не стал. Машину водила его жена, потом старшая дочь Екатерина. Рождественский любил разве что прокатиться к себе на дачу в Переделкино. Кстати, именно там он обычно и отмечал свои дни рождения. Собиралось много друзей, стол ломился от угощений. Мне запомнились огромные корзины со свежей клубникой — Роберт ее обожал. Кстати, несколько лет назад (Рождественского уже не было в живых) Алла на его день рождения собрала нас, его друзей, у себя на даче в Переделкино. За чашкой чая мы вспоминали о великом Роби. Знаете, последнее время я очень по нему тоскую…
— Помните вашу последнюю встречу?
— Увы, последний год жизни Роберт тяжело болел. Мы часто созванивались, рассказывая друг другу о своих планах. Роберт очень хотел дописать книгу. Она вышла уже после его смерти. О том, как ушел Рождественский, мне рассказала Алла Киреева. Он умер от разрыва пищевода, буквально на руках у Аллы. Когда приехали врачи, его уже было не спасти…