Роберт Рождественский - А пули летают (Ветеранам)
1993 год
Война откатилась
за годы и гуды.
И горечь, и славу до дна перебрав...
А пули еще прилетают оттуда.
Из тех февралей.
Из-за тех переправ.
А пули летят из немыслимой дали!
Уже потускневшие капли свинца
пронзают броню легендарных медалей,
кромсая на части живые сердца.
Они из войны прилетают недаром!
Ведь это оттуда, из позавчера,
Из бывших окопов по старым солдатам
чужие истлевшие бьют снайпера!..
Я знаю, что схватка идет не на равных.
И нечем ответить такому врагу...
Но я не могу уберечь ветеранов.
Я даже собой заслонить не могу.
И я проклинаю пустую браваду,
мне спать не дает ощущенье вины...
Все меньше и меньше к Большому театру приходит
участников прошлой войны.
В СОРОК ЧЕТВЕРТОМ
Везёт
на фронт
мальчика
товарищ военный врач.
Мама моя,
мамочка,
не гладь меня,
не плачь!
На мне военная форма –
не гладь меня при других!
На мне военная форма,
на мне
твои сапоги.
Не плачь!
Мне уже двенадцать,
я взрослый
почти…
Двоятся,
двоятся,
двоятся
рельсовые пути.
В кармане моём документы –
печать войсковая строга.
В кармане моём документы,
по которым
я – сын полка.
Прославленного,
гвардейского,
проверенного в огне.
Я еду на фронт.
Я надеюсь,
что браунинг выдадут мне.
Что я в атаке
не струшу,
что время моё пришло…
Завидев меня,
старухи
охают тяжело:
«Сыночек…
Солдатик маленький…
Вот ведь
настали дни…»
Мама моя,
мамочка!
Скорей им всё объясни!
Скажи,
чего это ради
они надо мной ревут?
Зачем
они меня гладят?
Зачем сыночком
зовут?
И что-то шепчут невнятно,
и тёмный суют калач…
Россия моя,
не надо!
Не гладь меня!
И не плачь!
Не гладь меня!
Я просто
будущий сын полка.
И никакого геройства
я не совершил
пока!
И даже тебе не ясно,
что у меня впереди…
Двоятся,
двоятся,
двоятся
рельсовые пути.
Поезд идёт размеренно,
раскачиваясь нелепо, -
длинный
и очень медленный
как очередь
за хлебом…
