Роберт Рождественский. Поэма о разных точках зрения
Я никогда не находился над временем. Потому что не Бог. А вот во времени был. Так, во всяком случае, мне казалось. Однако сейчас я понимаю, что всю свою жизнь, целую жизнь все мы — или почти все — существовали под временем!
Под его тяжестью. Под его страхом. Под его категорическими лозунгами и огромными портретами его вождей и героев. Но это были наши лозунги. Наши вожди и герои…
О, в детстве я был достойным «продуктом» своего времени. В семь лет уже стал «командиром» октябрятской звездочки. Потом, дрожа от радости, «запрыгнул» в пионеры…
Мне легко понять этого — нет, даже не поэта! — человека, потому что ведь и сам я, «достойный «продукт» своего времени», пытался когда-то (впрочем, неудачно) «запрыгнуть» в комсомол, вроде как приписав себе для этого несколько месяцев…
Роберт Рождественский — явление в нашей поэзии уникальное. Кто он? Автор стихотворений необычайной нравственной силы? Поэм, расхватанных на цитаты? Глубочайший лирический поэт? Кто он? Известнейший поэт-песенник, чьи строчки доносили до нас самые выдающиеся наши певцы? Тот, кто написал «Билет в детство», «От зари до зари, от темна до темна…», «Сладку ягоду», «Пусть голова моя седа…», «Свадьбу», «Старые слова», «За всё тебя благодарю…», «Не надо печалиться», «Ноктюрн», «Балладу о красках», «За того парня», «Там, за облаками», «Огромное небо», «Песню о далёкой Родине», «Мгновения». Кто он, Роберт Рождественский? Удивительно скромный человек, застенчивый, добрый, предельно искренний? Кто он.
Из интервью. которое Роберт Рождественский дал за год до смерти, в 1993 году:
— Вас не удивляет то значение, которое придавалось в России поэтам?
Может быть, это мода. А может, через поэтов люди достигали свободы. В хрущёвские времена вечера поэзии были в одном ряду с разоблачениями сталинизма. День поэзии мы придумали — Твардовский, Смеляков, Светлов, сидя в моей шестиметровой комнате, в подвале дома возле ЦДЛ. Никто не знал, что это можно — это было как в Америку плыть. А какие озверительные толпы были на вечерах поэзии в институтах, на стадионах. Может быть, так возвышался поэт, потому что у нас обязанность изменять мир всегда возлагалась на кого-нибудь другого. Это очень удобно… Считать себя виноватым, сознавать свою долю ответственности — черта интеллигента. Сейчас же понятие интеллигенции размылось. Если утром человек идет не к станку, он уже интеллигент.
Кажется, это было его последнее в жизни интервью. А начиналось всё, действительно, в те «хрущёвские времена», в те незабываемые 60-е, когда все мы словно бы открывали новый для себя мир. Кто — заново, будто в воду ступая наощупь, веря и не веря, а кто, подобно мне, — в наивном удивлении: «А разве может быть иначе?».
После многих лет ужаса, оцепенения, вымаранных страниц энциклопедий, исчезнувших громких имён и переломанных детских судеб, после многих лет непрерывных страданий и грандиозных побед — страну охватил настоящий поэтический бум. Никогда в истории — ни до этого, ни после — не приходили люди в огромные залы и даже на стадионы, чтобы просто послушать стихи. Поэтические вечера в московском Политехническом музее, где со своими стихами выступали Андрей Вознесенский, Бэлла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Булат Окуджава и Роберт Рождественский, сейчас представляются, наверное, легендарными. Вот фрагмент из кинофильма «Застава Ильича» режиссёра Марлена Хуциева. Съёмки происходили в первой половине 60-х годов. Роберт Рождественский читает в Политехническом музее своё стихотворение о «винтиках»:
Тогда это называлось — вернуться к ленинизму. Дело было, конечно, не в «ленинизме». Да и что, собственно говоря, мы могли тогда знать о настоящем ленинизме… Нет, термин «возврат к ленинизму» означал тогда совсем иное: поиск неких нравственных истоков, поиск смысла человеческой жизни, поиск правды, стремление к доброте и простоте в отношениях между людьми. Казалось, ещё немного, ещё чуть-чуть — и всё получится. И наступит удивительное время удивительных людей, живущих по совести…
Фильм Марлена Хуциева вышел на экраны в 1965 году под названием «Мне двадцать лет» — искромсанный цензурными ножницами (эпизод в Политехническом музее тоже вырезали). Авторский вариант был выведен из-под запрета лишь четверть века спустя…
Примерно тогда же, в середине 60-х, Роберт Рождественский создаёт и свою «Поэму о разных точках зрения». Она была опубликована в декабрьском номере журнала «Юность» за 1967 год. Именно в «Юности» я прочитал её впервые. Почему-то сразу врезались оттуда в память такие строки:
Строки строками, но, помнится, поэма произвела на меня огромнейшее впечатление — тот обтрёпанный номер «Юности» ещё долго кочевал со мною по городам и квартирам. Конечно, я не мог знать, что в докладной записке, направленной тогда же начальником Главлита в ЦК КПСС, о поэме Роберта Рождественского говорилось следующее :
… В этом произведении автор не согласен с восприятием жизни, потребительским отношением к ней злобного мещанина и равнодушного обывателя, но он не согласен также и с официальной оценкой некоторых общественно-политических явлений. Так, по его мнению, у нас проявляется боязнь жизненно важных, острых вопросов, волнующих людей, постановка этих вопросов в наше время расценивается как «крамола». В поэме утверждается, что общественное мнение в нашей стране дезориентируется «сусальными картинами» жизни, неправдивыми оценками событий и фактов, а отдельные личности, как и в годы культа, незаслуженно возвеличиваются. Автор считает, что до сих пор «убийцы маскируются нелепо под чудаков и полководцев бравых», а «после смерти рядовые бабники становятся «большими жизнелюбами». В поэме делается вывод, что «еще долго будет правый неправ».
После замечаний Главного управления и повторного обсуждения поэмы на редколлегии автор внёс в неё отдельные поправки и уточнения, которые, на наш взгляд, не изменили идейно-политическое звучание произведения. Опубликованная в двенадцатом номере журнала «Юность» поэма Р. Рождественского была подвергнута критике на страницах газеты «Советская Россия».
… Роберт Рождественский никогда не врал в своих стихах. Никогда. И когда писал о любви — не врал, и когда писал о совести — не врал, и когда писал о себе — не врал, и когда писал о других — не врал. Ему можно верить, и ему нужно верить. Он скончался в 1994 году, тяжело переживая катастрофу, постигшую страну. Когда он писал «Поэму о разных точках зрения», то, вероятно, не мог и представить себе, что строки его стихотворения окажутся пророческими.